Кащей - Страница 22

Аленушка бросилась к Бабаю, зарыдав, уткнулась в его плечо.

Артем быстро спустился на первый этаж, надел на голову шлем, натянул кольчугу, брата остановил рукой:

— Яр, оставайся на случай ее возвращения! — и обратился к крестьянам: — Как ее найти? Она часто здесь появляется?

— Сюда она не вернется! — сказал Ярослав. — Она забрала то, что ей было нужно. Я пойду с тобой.

— Это опасно! — предупредили крестьяне, что нисколечко не помешало самому грамотному подробно объяснить, как найти избушку в дремучем лесу и как при этом не заблудиться.

— А если ей нужен не только Иванушка? — сказал Артем. — Вдруг это обманный маневр, а главная цель — похитить Аленушку?

— Ты слишком глубоко копаешь, — отозвался Ярослав. — Стратегические задачи любого противника состоят прежде всего в том, чтобы навести как можно больше паники и направить мысли противника в ложном направлении.

Крестьяне глубокомысленно помолчали, переглянулись и согласно покивали головами. Никому не хотелось показывать свою неграмотность.

— Тем не менее я прошу, чтоб ты остался! — Артем пристально посмотрел на брата, и тот, сообразив, что к чему, еле заметно улыбнулся уголками губ.

— Будь осторожен! — сказал он. — Я не хочу, чтобы сразу в двух семьях пропало по брату.

Артем проверил снаряжение и отправился в путь. Крестьяне показали ему правильное направление — за столетия здесь побывало немало пилигримов, движимых аналогичным желанием разыскать мудрую, но пугающую своими действиями старушку, — пожелали удачи и разошлись по домам.

Ярослав удивленно подумал, что у разных людей и сословий сходная реакция на беду. Те, кто поумнее, знают истинную цену геройству и понимают, что у героя нет шансов на победу. И потому не воюют, посылая оптимистически настроенного добровольца — идиота, одним словом, — расхлебывать кашу. В первый раз таким идиотом оказался он сам, а теперь его место занял младший брат.

— Вот семейка! — пробормотал он. — Слава богу, нас всего двое.

— Ты о чем? — услышал Бабай.

— О превратностях судьбы, — ответил Ярослав. — Нормальные люди живут спокойно, а нам постоянно на голову падают приключения одно другого хлеще. Как Алена?

— Прилегла отдохнуть, — ответил Бабай. — Что это с Ягой случилось, детей она сроду не трогала! Ничего не понимаю!

— Не съест? — шепотом спросил Ярослав, опасливо покосившись на лестницу.

— Да что ей, еды в лесу мало? — так же тихо ответил Бабай, посматривая в ту же сторону. — Нет, здесь что-то не так. Ума не приложу, в чем дело?

Ярослав удрученно развел руками.

— Царевич не пропадет? — сменил тему Бабай.

— Что ему Яга сделает? — отмахнулся Ярослав. — Он двигается быстрее молнии. Как воин он лучше меня. Просто зверь, когда воюет.

— Я тоже был таким, — кивнул головой Бабай. — Давно, правда.

— Ты был воином?

— Кем я только не был, — усмехнулся дед. — Интересуешься преданиями старины глубокой? Тогда садись, расскажу много интересного.

— Скажи, Бабай, почему тебя так назвали? — спросил вдруг царевич. — Ты не похож на дряхлого, ворчливого старика.

Бабай усмехнулся:

— Дело в том, что в молодости я был довольно свирепым типом. Сам понимаешь, ходить на медведей, имея миролюбивый характер, чревато нехорошими последствиями. За мой нрав местные жители использовали меня в качестве пугалки. Говорили, что вот, дескать, приду темной ночью с мешком на плечах и унесу непослушных детей в темный-темный лес. И называли, чтобы детям было понятнее, Баба-Ягом. Все дети знают, кто такая Яга, и то, что меня сделали ее подобием, мгновенно им объясняло, что будет, если я появлюсь. Но постоянно говорить Баба-Яг было неудобно, потому имя слегка сократили до Баба-Й. Так вот и получилось мое прозвище. Бабай. А то, что ты говорил про старика, — это уже страшилки. Сказки. Но, признаюсь откровенно, мне льстит, что мною пугают чуть ли не по всему свету. Я как детский Кащей. Он тысячник, а я сотник.

— Живая легенда! — уважительно пробормотал Ярослав. А легендарный детский «Кащей» стал рассказывать истории из своей жизни, одну страшнее и увлекательнее другой. Медвежьи шкуры, которыми избушка была завалена чуть ли не по уши, убедительно доказывали, что дед действительно умел не только складно говорить. Ярослав глядел на него и думал, что не зря детей во многих местах пугают его именем. С таким храбрым до безрассудства человеком несложно выйти вдвоем против целой армии и победить ее.

«Но скажите мне кто-нибудь, откуда у крестьянина такая силища и потрясающие познания в военном деле, словно он не простой смертный, а великий полководец?! — думал царевич. — Всех знаменитых воинов я знаю, но про Бабая никогда ничего не слышал! Самоучка? И где?..»

Дед говорил и говорил, и в его чуть хитроватом взгляде туманно читалось, что от него не ускользнули безуспешные потуги Ярослава вычислить, не являлся ли он кем-то большим, чем хочет себя представить. Вносить ясность в мучившую царевича загадку он не хотел, и лишь в перерывах между историями кружками пил сам и поил Ярослава приготовленным им собственноручно необыкновенно вкусным квасом в таких количествах, словно внутри он был гораздо объемистее, чем снаружи.

Аленушка не спускалась, и было неясно, действительно ли она спит или просто хочет побыть в одиночестве. Иванушка был ее единственной родней после трагической смерти родителей, и потеря, возможно, навсегда последней родной души стала для нее тяжелейшим ударом. Часы прокуковали три, когда наверху послышался вскрик и, прервав очередную байку деда, на лестнице показалась Аленушка.