Кащей - Страница 40

* * *

Второй отряд разведчиков подобрался к деревне около полуночи, раззадоренный жалобами уцелевших вчера вампиров на обнаглевших людишек. Случаи победы людей бывали и раньше, но они были настолько редкими и незначительными, что вампиры, узнав о них, лишь иронически посмеивались. Каждую ночь они выходили на битву и, если люди одерживали победу над мелкой группой, возвращались туда уже отрядом численностью в пять-шесть десятков. Ни один воин, будь он даже храбрец из храбрецов, не мог противостоять такому отряду. Его попросту сминали и превращали в себе подобного: хорошие воины ценились везде.

От драки с таинственной боевой старухой, черт знает зачем спрятавшейся в лесной глуши, вампиры решили отказаться. Пользы мало. В деревнях живут люди попроще и без убойных сюрпризов. Это известно из прошлого опыта. Подобных деревушек по пути встречалось не меньше сотни, и везде было одно и то же. Перепуганные люди теряли всякую уверенность и становились легкой добычей. Некоторые из них сами превращались в вампиров, другие умирали, лишившись всей крови, или сгорали с наступлением утра.

Ночь стояла ясная, все было залито лунным светом. Вампиры в недоумении остановились. Двери и окна домов были забиты, а деревня выглядела так, точно ее покинули лет сто назад. Командир обернулся к остальным. Те постояли, раздумывая, и разбрелись по улицам.

Деревня покинута.

Или…

Тихие шорохи, еле слышное чиханье, приглушенный кашель, невнятная ругань… от вампиров с их острым слухом не ускользнуло ничто. Они дружно бросились к первому попавшемуся дому, сорвали маскировку и ворвались внутрь. Испуганные хозяева забросали их домашней утварью, но силы были неравны, а утварь скоро закончилась.

Запах крови раздразнил голодных вампиров. Они взламывали дома, как орешки, набрасывались на прятавшихся там людей и пировали, не в силах насытиться свежей кровью.

Деревня наполнилась дикими криками.

… Бородач спокойно сидел на табуретке. Лучины освещали опустевшую комнату. Его семья не решилась остаться. Он отпустил их — жену, дочь и двух сыновей. И сейчас радовался, что сделал это. Крики становились все громче и ближе. Вампиры приближались, сея смерть направо и налево, догоняя убегавших и убивая пойманных.

— Прости меня, Господи, — прошептал бородач. Кувшины с горючей смесью из болот Причудливого леса образовывали арку над входной дверью. Восемь стояло перед ним на столе и ожидало своей участи. Еще десять лежали, разбитые, вокруг дома. В его руках горела свечка.

Когда раздались первые удары, бородач не шевельнулся. Но когда послышался треск ломаемого дерева, он поджег фитилек первого кувшина, подождал мгновение и, как только дверь треснула и разлетелась на куски, бросил его во врагов. Незваные гости превратились в живые факелы, жидкость разлилась на пол и горящим потоком потекла к разбитым кувшинам.

Оконное стекло треснуло, от сквозняка огонь вспыхнул яростнее. В дом просунулась покрытая кровавыми струйками рожа, бородач швырнул прямо в нее второй кувшин. Воспламенившаяся рожа с воплями ретировалась. Жидкость разлилась перед окном. Дом заволокло черным дымом. Следом за вторым полетели третий и четвертый. Криков значительно прибавилось.

Взорвались кувшины у входа. Мощная волна пламени охватила дом. Бородач закашлялся. Стало трудно дышать, температура стремительно повышалась. Огонь охватил почти все.

— К черту! — выкрикнул бородач, швырнув последний кувшин. Вой вампиров перекрыл крики их жертв. Огонь охватил бородача, но он, не обращая на него никакого внимания, на ощупь, по памяти схватив дубину, накрылся одеялом и храбро бросился сквозь пламя прямо в дверной проем. Прыгнул, кувыркнулся, отбросил одеяло и вскочил. Вампиры носились вокруг горящими факелами, и до него не было никому дела.

Мощные удары сбивали их с ног, дубина крошила черепа, как орехи. Он давно, с детских лет, со времен волшебных сказок, мечтал стать героем. В последние часы воспоминания из детства нахлынули с новой силой, и он позабыл о тяжелой будничной жизни. В голове обрывками звучали голоса из прошлого, напоминая старые, почти забытые истории, и он сам себе казался ураганным ветром, сминающим любое препятствие на своем пути.

Увидев, что он сражается не один, бородач улыбнулся.

«Пусть мы сглупили, — думал он, — но никто не скажет, что мы сдались без боя…»

Соседи лупили вампиров кто чем мог, но их ряды неуклонно редели, и вскоре бородач остался одним из последних. Пламя с его дома перекинулось на соседние, от огня было светло, как днем; криков раненых больше не было слышно. Вампиры беспорядочно носились от погибших к умирающим, допивая остатки крови, а бородач все лупил и лупил по ним что было силы. Голоса родных звучали в его ушах все громче и отчетливее…

А когда его окружила большая толпа кровососов, когда его сбили с ног и стали пить его кровь, он уже не чувствовал боли. Последним движением выбросив дубину и разбив ею лицо вампира, он обессиленно замер, пробормотав:

— Сбылось…

Знакомые голоса зазвучали громко и отчетливо. Окружавшие его вампиры растаяли в ослепительном сиянии, вместо них перед ним встали умершие родители и друзья. Они радостно улыбались и здоровались с ним.

— Идем! — сказал ему мельник. — Ты хорошо поработал, пора хорошо отдохнуть.

— Я убил много вампиров? — хрипло спросил бородач.

— Больше всех, — ответил мельник. Остальные согласно закивали.

— Жаль, что ты не ушел вместе с семьей, — сказал его отец. — Но не печалься.