Кащей - Страница 67

Валькирии клином завернули следом за Кащеем и одновременно открыли огонь. Машин разметало на атомы каскадами искр, а избежавшие опадания со скрипом завертелись от ударной волны, сплавляясь, переворачиваясь и тараня стены небоскребов. Дорожное покрытие успешно противостояло силе молний, видимо, строилось когда-то с рассветом на подобные события, но местами вздымалось юрками и шло сетью трещин.

Кащей заметил широкую дыру в высотном здании, нырнул внутрь и, петляя по коридорам, стал подниматься наверх. Валькирии с шумом пролетели мимо. Но быстро вернулись, окружили здание и устроили такую пальбу, что небоскреб зашатался и тревожно затрещал. Кащей несся по спиральным лестничным пролетам, а все вокруг приходило в движение и рассыпалось, трескалось и поднимало в воздух плотные клубы пыли. Над головой проскочила толстенная металлическая балка, он чудом успел пригнуться, чтобы не получить по лбу.

— Пыль мы уже проходили! — заметил Кащей, тараня истлевшую дверь на последнем этаже и вылетая на некогда крытую стеклом крышу. Высохшие растения, наполненный осколками сухой бассейн и чудный вид на соседний небоскреб.

Старое здание задрожало, с жалобным звоном полопались толстые стальные опоры, небоскреб просел, выплюнув у основания осколки некогда высокопрочного бетона, и величественно повалился на бок. Валькирии с визгом рассыпались в разные стороны.

— Да что ж такого обо мне наговорили, если они устроили столь незабываемую встречу? — удивился Кащей, когда разбитые рамы вокруг него нырнули вниз, небоскреб повалился на соседний, а тот столкнул следующий и так далее. Загрохотало, задрожала земля, семнадцать многоэтажек превратились в кучи строительного мусора. С устоявших зданий сорвалась своя порция пыли и грязи, и вскоре весь город превратился в одно большое серое пятно.

Во втором городе все население повысыпало на крепостные стены. Кащей не стал дожидаться, пока они обратят свои взоры на одиноко висящую над развалинами точку, и плавно спикировал вниз, на противоположную часть города, подальше от любопытных глаз.

Двадцатиэтажное здание на фоне небоскребов выглядело просто лилипутом, и он решил сделать временное убежище именно здесь. Валькирии, если сами остались живы, наверняка решат, что уж он-то точно погиб. Узнать бы только, охотились они именно за ним или просто за первым попавшимся незнакомым существом?

Непередаваемые ощущения от пережитого складывались в мозаичную картину здешней жизни. Большая часть картины еще пустовала, но что-то различить уже было можно. Города ведут непрерывную войну против химер, искусственно созданных чудовищ. Колдуны обратили свое оружие против себе подобных и теперь вынуждены защищаться самыми неординарными способами. Не исключено, что вид одинокого человека, стремительно удалявшегося сразу же после убийства крокодила, навел валькирий на мысль, что он причастен к созданию и нападению химеры, и они нанесли ответный удар.

Кащей спустился на растрескавшийся асфальтобетон. Слева от дверей висела металлическая табличка, и он без труда прочитал:

«Научно-исследовательский институт прикладного колдовства и магии».

— Ах чтоб мне пусто было, — ахнул Кг-щей, — тот карманный разговорник явно отсюда!

В институт точно стоило зайти.

* * *

Просторный холл до сих пор сохранял остатки былого великолепия. Кащей с удивлением припомнил, что за все время пребывания в городе он не увидел ни одного человеческого следа. Причиной могло быть одно: страх перед неизбежностью. Видать, так крепко поцапались в те далекие времена, что до сих пор на посещение города наложен запрет. Валькирии его нарушили. В результате горожане высыпали на стены. И теперь смотрят на пылевое облако с чувством невыносимого страха.

Чувство дежа-вю острием ножа пронзило его мозг, разрывая темноту амнезии, и перед мысленным взором появился тот самый институт. Всего на миг, но этого хватило, чтобы понять: он здесь был. Потому что всплывшая из глубин памяти картина точь-в-точь соответствовала виду первого этажа института, но…

Не было грязи. Не было разрушений.

Кащей закрыл глаза и вцепился в воспоминания, удерживая их последними силами рассудка и вытаскивая из небытия неведомые частички его прежней жизни.

Холл был неброским, но красочным и чистым. Около проходной с защитным полем, протянувшимся от левого края стены к правому, стоял горшок с мультицветной алимой, кустом с разноцветными листьями и сияющими внутренним огнем алыми цветами. Женщина в фиолетовом костюме, сидевшая в кресле за защитным полем, что-то сказала. Он достал из кармана пиджака… оказывается, он в был форме изумрудного цвета… матовый прямоугольник с полупрозрачной голографической фотографией и вставил его в горизонтальную прорезь прибора. На защитном поле появилось мерцающее изображение человеческой фигуры. Он шагнул сквозь изображение, и поле пропустило его. Кащей вспомнил: если физиологические характеристики, записанные на пропуске, не совпадут с его собственными, то поле превратится в острый луч лазера, а узорчатый круг на якобы бетонном полу раскроется и поглотит его останки. Но в любом случае поле прощупывает его и отмечает любое изменение в его состоянии, отличное от записанного на пропуск. Если он разволновался из-за какого-то пустяка, или недомогает, или находится под неприятным впечатлением дурного сна или чего-то еще, система охраны заметит это и доложит внутренней охране. В таком случае поле пропустит его, но лишь для того, чтобы остановить перед вторым полем. Тогда придется идти по узкому проходу прямиком в кабинет к специалистам института, которые тщательно перепроверят полученные данные и либо пропустят в институт после восстанавливающей душевное равновесие обработки, либо отправят в институтскую больницу или домой. А если все пройдет без сучка без задоринки и его пропустят к рабочему месту, то датчики в лаборатории время от времени будут перепроверять его состояние. Сотрудники спецлабораторий находятся под постоянным контролем, и о любой испытанной ими эмоции тут же становится известно Отделу охраны.